Everybody's playing the game But nobody's rules are the same Nobody's on nobody' side
- Надевай!
- Не буду!
- Надевай, кому говорю! Положено...
- Кому положено?
- Ты кто? Лето? Вот!
- Но я ж не баба!
- Ничего не знаю, на календаре бабье лето! Надевай!
Календарь обеими руками держался за бока и беззвучно сотрясался от хохота. За окнами вовсю палило солнышко, термометр сигнализировал, что почти двадцать пять и едва-едва наметившиеся желтизной деревья радосно тянули ветки вверх, обмениваясь свежими сплетнями. Весна выглянула в приоткрытую дверь: Осень как раз заканчивал прилаживать на встрепанные волосы Лета бархатную беретку. Блондин с кислой неуверенной улыбкой рассматривал себя в зеркало. Платье из гардероба Весны сидело на его долговязой фигуре как на огородном пугале. Но карточные долги святы. А кто-то опять проигрался.
- Иди, иди! - подпихнул брата рыжий, блестя золотыми глазами. - Три круга до села и обратно. А вечером организуем трубку примирения.
"Обабившийся" Лето понуро поплелся отрабатывать неумение считать.
- Не буду!
- Надевай, кому говорю! Положено...
- Кому положено?
- Ты кто? Лето? Вот!
- Но я ж не баба!
- Ничего не знаю, на календаре бабье лето! Надевай!
Календарь обеими руками держался за бока и беззвучно сотрясался от хохота. За окнами вовсю палило солнышко, термометр сигнализировал, что почти двадцать пять и едва-едва наметившиеся желтизной деревья радосно тянули ветки вверх, обмениваясь свежими сплетнями. Весна выглянула в приоткрытую дверь: Осень как раз заканчивал прилаживать на встрепанные волосы Лета бархатную беретку. Блондин с кислой неуверенной улыбкой рассматривал себя в зеркало. Платье из гардероба Весны сидело на его долговязой фигуре как на огородном пугале. Но карточные долги святы. А кто-то опять проигрался.
- Иди, иди! - подпихнул брата рыжий, блестя золотыми глазами. - Три круга до села и обратно. А вечером организуем трубку примирения.
"Обабившийся" Лето понуро поплелся отрабатывать неумение считать.
А то!