.. заглянуть в волшебную страну Аллана-ибн-Садима.
Султан особо не скучает.
Такие истории он не рассказывает никому, даже Карэну, необычайно сблизившемуся с Правителем Востока благодаря адским всадникам.
Правитель Востока возлежал на шелковых подушках и со скрытой усмешкой наблюдал за покачивающимся в пиале жемчужно-белым напитком. Ночь, едва вступившая в силу, пела голосами птиц, шелестела листьями и цветами, благоухала ароматами и легким теплым дымом курильниц. Тонкий едва народившийся, еще совсем серебряный, рожок луны стыдливо прикрывался легким пушистым облачком, заглядывался на звезды, игриво им подмигивая. Легкий ветерок едва-едва колыхал высокие узкие язычки пламени светильников, играл в шторах и дурачился в распущенных длинных волосах наложников султана. Визирь Рассул-аль-Арак не мог отвести от них взгляд. Визирь был молод и занял свое высокое положение советника при дворе Аллана-ибн-Садима сравнительно недавно. Он был очарован умом и тонкостью ведения разговоров Правителя, увлечен его спокойной манерой рассуждать без вспыльчивости и принимать взвешенные решения. Выросший в дальнем дворце своего уважаемого отца, одного из старейшин рода, Рассул начал бывать в столице только с поры первого взросления. Но уже тогда поклялся себе, что останется здесь жить. Будучи юношей тонкого ума и легкого, но сдержанного, нрава он без труда сделал карьеру, добившись желаемого. Султан отметил его старания и приблизил к себе. И в день своего назначения, визирь Рассул-аль-Арак предал своего господина, возжелав то, что было запретно.
В знак высокого доверия он впервые оказался во внутренних покоях дворца. Султан отпустил охрану и сам поднес ему чашу с прохладным белым вином. Ароматным и пряным, легко утоляющим жажду, но коварно пленяющему разум, если увлечься. Они вели неспешную беседу о Песках и связях с Западом, которые стоит укреплять, а дальнем Княжестве и существах пустыни. Визирь поражался знаниям Правителя Востока. Казалось, в раскосых темно-синих глазах живет мудрость веков. В жилах султана текла смешанная кровь, но никто и никогда не видел и не знал, каким именно талантом обладает правитель. Тонкая нитка огней на дальней стене сада оповестила, что наступило время вечерней смены караула. Аллан-ибн-Садим задумчиво посмотрел на огненное ожерелье и улыбнулся. В то же мгновение внутренние двери, резные и воздушные бесшумно распахнулись. Все знали, что султан не посещает основной гарем, предпочитая держать своих фаворитов отдельно… Рассул никогда не думал, что может лишиться покоя лишь от одного взгляда, но понял, что ошибся. Их было шестеро, трое юношей и три девушки. Три пары близнецов. Прекрасные, как весенний ветер, легкие как поступь серны, изящные, как пустынные кошки. Аль-Арак судорожно выдохнул, поднося пиалу к губам и пытаясь заставить себя опустить глаза. И не мог. Наложники веером расположились вокруг своего господина.
Как сегодня. Одежда – перехваченный серебряными пряжками узорчатый полупрозрачный, как туман над оазисом, шелк. Зеленый, синий и шафрановый. Нескрывающий тела, распаляющий воображение. Густые волосы в поблескивающих драгоценными камнями сетках, вздрагивающие ресницы и глаза. Рассул помнил, как эти глаза не давали ему спать перовые несколько лет. Он бредил изумрудной зеленью, скрытой упавшими прядями цвета безлунной ночи. Резким изломом бровей, чувственными губами, высокими острыми скулами. Плавными движениями, наклоном головы. Рассул все эти годы из кожи вон лез, устраняя конкурентов и завистников, удерживая свою высокую позицию не ради власти, ради привилегии бывать в закрытом саду дворца и видеть…
Когда в столицу прибыл посол Запада и внезапно получил драгоценный дар, о котором Рассул только мог мечтать, мужчина обезумел. Он неделю не выходил из своих покоев, раздираемый сомнениями и ревностью. Слишком весомый был подарок. Два личных охранника и два наложника. Никто не удостаивался ранее такой чести. Сидя на приемах рядом со своим Правителем, визирь наблюдал за западником. Отмечал, как опаска посла к светловолосым юноше и девушке, теперь располагавшимся у него в ногах или за спиной, сменяется расслабленной нежностью. Аккуратно выспросив, аль-Арак узнал, что воины ревновали своего командира и к новоявленным телохранителям, не показывавшим своих лиц, ходившим в оскорбительно легком доспехе, и не отвечавшим на подначки.
читать дальшеТемноволосое наваждение визиря плавно перевернулось с бока на живот, уложив голову на колено султана. Аллан-ибн-Садим аккуратно выпутал смоляную прядь, обвившую его руку и запутавшуюся в оправе кольца с сапфиром.
- Тише, Рай, - негромко произнес он, и Рассул вздрогнул всем телом, впервые за годы услышав имя своего безумия.
И вдруг понял, что юноша смотрит прямо на него. Его сестра-близнец вдруг подалась вперед, припадая грудью к спине брата и уставилась, не мигая, на визиря. Рассул почувствовал, что краснеет.
- Ты молчалив сегодня, - султан отставил пиалу и тронул переплет лежащей рядом книги.
Инкрустированный разноцветными самоцветами низенький столик искрился и переливался сложным узором, световые вспышки от светильников гуляли по нему как блуждающие огни в пустыне. Рассул видел их вспышки вдали, когда встречался с представителями кочевых племен прошлой ночью. Они сплетались причудливыми узорами, манили за собой, подмигивали, обещали все волшебство мира. Как и кочевники. В обмен на сущую малость. Открытые врата города.
- Простите, мой господин, дорога была дальней, - визирь склонился перед Правителем.
Султан погладил Рая по спине и повелительно двинул рукой.
Зеленоглазый поднялся, потянув за руку сестру. Через три удара сердца аль-Арак почувствовал запах теплого камня и ночного цветка, полупрозрачный шелк зашуршал, расходясь на бедрах и шелковистых смуглых боках. Пиала в руке визиря дрогнула, но ее уверенно подхватила узкая девичья рука. Прохладные пальцы сжали хрупкий фарфор, остановив его от падения.
- Спасибо… - машинально выдохнул Рассул, утопая в зеленых глазах.
- Инои, визирь, - улыбнулась девушка.
В голосе не было и капли положенного почтения и подобострастия, но от него у Рассула зазвенело в голове. Неужели он дождался? И тоже получит вожделенный дар? Столько интриг и злости, выжигавшей душу изнутри, столько круговерти и хитросплетений заговора, который он развернул совсем недавно, отчаявшись просыпаться с криком наслаждения под утро, вырываясь из густых и сладких медовых снов. Все впустую?
Рай вдруг положил ладони ему на плечи и потянул назад, вминая спиной в подушки. Густая масса волос пролилась на шею.
Султан снова улыбнулся, наблюдая растерянность советника. Черноглазая девушка улеглась ему на колени, ничуть не заботясь, что шальвары, скрепленные всего в двух местах – под коленями и на поясе – разошлись совершенно неприлично.
- Мой господин, - встряхнув тугими кольцами каштановых кудрей, хмыкнула она, - вы вели нечестную игру.
- Ты так думаешь, Мирая? – Аллан-ибн-Садим смешливо прищурился.
- Да, - вместо девушки ответил ее близнец. – Это было интересно, мой господин.
- Мой повелитель? – непонимающе обратился визирь, чувствуя, что голова кружится.
- Рассул, - султан поднялся, стряхнув с плеч тяжелый халат, белоснежная рубашка без единого вензеля блеснула гладкими складками, - я ценил тебя за ум и смекалку. За твои советы, за трезвость ума. Я надеялся, что обычная страсть не сможет поглотить тебя, но я ошибся. Ты захотел то, что мое.
- Нет, - визирь попытался сесть, но Рай с неожиданной силой вжал его обратно, наклонился, касаясь губами под ухом. – Мой повелитель, я бы никогда не осмелился…
- Но осмелился, - темные сапфиры глаз султана стали светлеть, а Мирая негромко рассмеялась. – Я мог простить тебе желание. Они хороши, мало кто мог бы устоять. Но не посягательство на мой Город.
И султан отошел к окну в сад.
Визиря объял ужас. Если его будут судить за предательство…
- Не будут, - прошептал на ухо Рай и Рассул снова близко-близко увидел изумрудную зелень, слабо фосфоресцирующую. – Тебя никто не будет судить. Расслабься, ты получишь то, чего так давно желал.
Аль-Арак онемел, когда понял, что его раздевают. Легкие касания крыльями мотылька. Тело скручивает непреодолимое желание. Ужас перемешивается с похотью, не отличить. Сердце бешено пустилось вскачь.
- Ты хотел, - Инои гибкой змеей поднялась ноги, пальцы быстро пробежали по серебряным креплениям и шафрановый шелк лег к ее ногам. Рассул хотел зажмуриться, но вместо этого жадно пожирал взглядом стройное девичье тело.
Рай без церемоний сжал мужское достоинство визиря. Мужчина вскрикнул и выгнулся. Инои сняла с волос удерживающую их сетку и встряхнула свободно распавшейся копной.
- Как хвост дикой кобылицы, - помимо воли выдохнул Рассул, сознание уплывало.
Он с трудом смог повернуться к Раю. Юноша понимающе улыбнулся. Ласкающие руки сменились. Теперь на коленях рядом с визирем стояла Инои, а Рай с той же небрежной грацией разделся, словно сдернул нежнейший покров с драгоценности. Визирь попытался сбросить наваждение и руки, отчаянно последним проблеском разума осознавая, что он пропал.
- Что же ты, - жалко дохнул в губы Рай, - так хотел нас, а теперь отказываешь.
Тяжелый поцелуй вытянул из визиря силы к сопротивлению. Вишневые такие желанные губы пили из него силы, а касания раскручивали удовольствие по спирали. Рассул словно сгорал и замерзал одновременно. Шею остро кольнуло. Рай поднял голову – подбородок перепачкан кровью, она тонкой струйкой стекала из угла губ, марая совершенную грудь. Инои длинно слизнула алый потек. Визирь дернулся в судороге, но зеленоглазые кошмары его снов только улыбнулись.
- Кай обидится, - Мирая в слиянии обняла султана за талию, доверчиво почти по-детски приникнув щекой к его груди.
Аллан проследил путь позвонков под тонким шелком кончиками пальцев от поясницы до основания шеи, тронул черное ожерелье. Браслеты на его руке мелодично звякнули, соприкоснувшись металлом о металл. Окровавленный труп визиря остался лежать на подушках среди смятой одежды. Рай и Инои медленно сплавлялись в единое целое. Сформировавшийся юноша с наслаждением облизал пальцы, скинул волосы на спину – от кончиков потянулись красноватые полосы. Глаза горели сиреневым огнем, забивая обычную зелень.
- Не обидится, - Аллан хмыкнул, протягивая Раю руку и крепко прижимая его к себе – по белому шелку туники пошли пятна, клейся Правителя забранной по праву жизнью. – Теперь они квиты.
- Мой господин, - Рай шумно вздохнул ластящимся хищником, - нам мало…
- Я понимаю, - кивнул Аллан, уводя «наложников» за инкрустированные белым перламутром воздушные двери туда, где царил мрак, соперничая с мерцанием защитных фигур, опустился на разбросанные подушки и отдался рукам тех, кто хранил и любил его.